Тверская область. Регион в центральной России, непосредственно граничащий с Московской областью. В Тверской области по результатам последней переписи населения 2020 года (данные Росстата) 2 798 деревень без населения. То есть вымерших. Это самый большой показатель в России.

17 километров от Торжка. Дорога почти все асфальт, и немного гравийки. Перед нашим приездом прошел грейдер, так что сейчас гравийка почти в идеальном состоянии. Единственная информация про Тупиково, которую удалось загуглить, касалась как раз дороги. Несколько лет назад здесь замело зимой в буран дорогу и несколько дней никто не мог проехать.

Указателя, что это и есть Тупиково — на въезде в деревню нет. Но табличка на первом же полуразрушенном доме подтверждает, мы прибыли по назначению — «Тупиковская библиотека».

Вместе с почтовым отделением, в котором вместо разбитого стекла в окно вставлена картонка — они составляют социальную инфраструктуру села. Как позже нам подтвердили, раньше в здании библиотеки была школа. Но она уже давно закрыта. Детей осталось мало и их возят на учебу в большое соседнее село.

Людмила Петровна Демина на улице ждет автолавку. Она приезжает по понедельникам и пятницам. И это для деревни какое-никакое событие: «Семечки возьму… Зубов-то нету, а я руками щелкаю».

Пять дней ездит автолавка, объезжая до 15 деревень в день. Летом в последнюю деревню, когда население увеличивается за счет дачников, автолавка приезжает иной раз только к 12 ночи. У хозяйки автолавки, она же водитель и она же продавец — чатик в вотсапе. Особо продвинутые пользователи — при условии, что есть сотовая связь — могут даже сделать предзаказ.

В Тупиково, что редкость для таких деревень, есть магазин, но там и ассортимент не тот, и цены выше, да и автолавка хороша тем, что подъезжает прямо к дому. Так что к магазину Людмила ходит редко, только что объявления почитать. Сейчас одно из объявлений призывает всех в Масловский клуб, то есть в другое село, на патриотический концерт «Своих не бросаем». Добровольные пожертвования от которого пойдут в фонд помощи воинам на Донбассе.

Людмила Демина родилась в Литве, но еще маленькой ее привезли в Тупиково, так здесь и живет. Одна дочь у нее в Торжке, другая на Алтае. Раньше, когда билет на самолет из Москвы на Алтай стоил 61 рубль, она почти каждый год летала в гости. Сейчас позволить себе это она уже не может. Пенсия меньше 20 тысяч рублей.

Интересуюсь, когда она в последний раз была в Москве.

— Давно была, ездили к святой Матронушке помолиться. В советские времена вера-то была под запретом. Но у нас в 70-ых годах случилось ЧП. Девочку растерзали в кустиках. Одной недели не хватило ей до 14 лет. Дитё невинное, гады… И тогда все наши бабушки стали отказываться сидеть с детьми, пока мы их не покрестим. Я собрала всю деревню в автобус и повезла в Торжок детей крестить. Это был 77 год. Потом меня вызвали в РАЙОНО, на общем собрании разбирали, спрашивали верю ли я в Бога или нет. А я сказала: а что нам делать-то? Работать всем надо, а с некрещенными детьми никто сидеть не хочет. Боятся.

Еще один старожил Тупиково — Людмила Ивановна Яковлева. Из дома практически не выходит, перенесла недавно инсульт. Соцработник приносит продукты, и заносит в дом дрова. Благо холодная вода в доме есть.

— Я сейчас только об одном переживаю. Как бы у меня внука старшего, он военный, не забрали. Ему 41 год. Но он такой не приспособленный, все время у маминого подола. Ох, то ли еще будет. Пока Америку не приглушат, так и будет…
— Смешно так у вас на телевизоре занавесочка висит…
— А это я экран закрываю от пыли.
— Телевизор часто смотрите?
— Да вечером смотрю. Новости иногда. Когда поменьше войну показывают. А то сейчас куда не включишь, кругом одна война. Конца и края нет.

Людмила Ивановна топит печку. Она уже заготовила на зиму четыре машины дров. Одна машина колотых дров — плюс сложить их во дворе — обошлась в этом году в 9,5 тысяч рублей. Итого 38 тысяч. Если зима будет «сиротская», то есть теплая, как в прошлом году, то дров точно хватит.

— Топим дровами, хотя газ рядом. Но к нам не провели. А вот готовим на газовом баллоне, если на электричестве готовить — без штанов останешься. Да вот баллон сейчас заправить целая проблема. В город аж нужно везти.

— А малоимущим сельским жителям разве не помогает государство с дровами?
— Куда там! Нам единую выплату дают — 800 рублей в месяц. А что на них купишь! Уравняли ветеранов труда и детей войны. Детям войны платят те же 800 рублей и только тем, у кого других льгот нет.

Родилась Людмила Яковлева в 1939 году. Много работала и получила звание ветерана труда и претендовать может только на одну льготу.

На улице затарахтело. Соседям привезли дрова. На собственном стареньком тракторе производства Харьковского тракторного завода 1974 года выпуска — выполняет заказы односельчан Владимир Разумовский. Ему 60 лет, но так как до пенсии добавили еще три года, нужно как-то крутиться. Иной работы в деревне нет.

Тот, кому привезли дрова, это подтверждает — работать негде.

— Вот я езжу в город (Торжок). 10 тысяч рублей получаю, 5 тысяч на дорогу уходит. И что получается?
— Все равно в прибыли! Пять тысяч целых!

Едем через Торжок в Тупики Спировского района. 80 километров. Дорога отличная. Но сотовой связи уже нет. Постоянных жителей Тупиков двое — муж и жена. Дом достался от отца. Разводят коров. Но и они живут здесь наездами из Москвы. За коровами, а их больше 30, наняли ухаживать работников. Выкупили рядом стоящие дома. Будут делать здесь что-то типа частной фермы. Пообщались с нами, правда, только «за кадром». Время сейчас неспокойное, оно и понятно.

Зато мы выяснили, что в прошлом году в деревню привезли одну бабулю. Она из «неблагополучных». Крохотная избушка. Во дворе сохнет старая одежда. Дверь подперта изнутри палкой. Через некоторое время на стук кто-то реагирует. Передвигается бабушка с трудом. Ждем.

— У меня в Петрове дом упал. И меня сюда в это гнилье привезли А оно холооооодное. Меня хотят в дом престарелых отправить, а я не иду. А что ж, я тряпки брошу и посуду? У меня одежды много хорошей. Не хочу я в дом престарелых.
— А родственники у вас есть?
— Дочь сидит, не знаю где. За воровство. А внук в Спирово живет. Редко ездит ко мне. У мужика одного там живет. Так что я вот тыщу сейчас дала, чтобы мне дрова накололи. Я пенсию получаю. Минималку — 12 тысяч. Работала в пекарне, а потом ягоду собирала, неофициально. И на рынке ее продавала. Чернику, бруснику, клюкву. Сама за ней в лес ходила. А здесь я ничего не знаю. И много волков. Боюсь я теперь в лес ходить.

Говорит, что хотела как-то вишню собрать на другом конце деревни, пришла, а ее уже нет, собрали. Зато дачники «бросили» цветок в горшке под деревом, так что теперь рядом с неработающим телевизором у Татьяны в избушке стоит цветок. Какое-никакое подобие уюта.

— Да, дачники выкинули, а я пошла в огород яблоки смотреть. А он под деревом стоит. Он бы все равно замерз. Были москвичи и почему-то выкинули…

Летом Тупики действительно немного оживают. Несколько семей ежегодно приезжают сюда на все лето. Сейчас одни еще так и не уехали. Жалуются, что из-за новой «неблагополучной» соседки боятся оставлять дом без присмотра.

— А что хорошего можете о своей жизни вспомнить? — спрашиваю у Татьяны.
— Да ничего хорошего. У мужа моего, он умер от пьянки, все три жены были Татьянами. Он со своей последней Таней даже кодировался, но померли по пьянке… А, вспомнила! Я давно в Тупиках на свадьбе гуляла, когда мне было 20 лет, у родственницы одной. Много народу тут было. Деревня большая была.

Сейчас Тупики — деревня в одну улицу. Разделенная шлагбаумом на благополучную и неблагополучную ее часть.

А вот ехать ли в третьи Тупики Тверской области в Удомельский район, мы долго раздумывали. В действительности от деревни уже пару десятков лет как ничего не осталось. Хотя в некоторых списках она формально еще значится, с указанием напротив графы население: «1 человек». Видимо, кто-то в этих Тупиках до сих пор прописан.

Но так как история тех Тупиков тянется аж с 1478 года, в качестве «личной собственности Великого князя Московского Ивана III» — решили мы все-таки на те исторические места взглянуть. Кстати, по дороге проехали мимо кладбища, где похоронен известный русский художник Алексей Венецианов. Раньше, судя по часто появляющимися вдоль дороги домикам и заброшенным строениям, здесь вообще было оживленно.

До конечной точки нашего маршрута — деревни Устье, что была последней перед удомельскими Тупиками, мы добрались тоже быстро. Повезло, что накануне не было дождей. Так что еще 90 километров пролетели практически незаметно. Хотя сотовой связи не было, и приходилось пару раз останавливаться, чтобы спросить дорогу. В Устье нас ждала Елена Петропавловская с соседями. На улице.

— Давно ждете?
— Нет. Но мы ж не знали с какой стороны вы приедете, а в том краю никого нет и спросить-то не у кого. У нас дорогу нормальную сделали только в начале 80-х годов. Еще до перестройки дорог-то не было. Школы не было. И скорой не пройтить. Мы в те края переправлялись только на лодке через озеро.

Елена перечисляет деревни, которые были рядом, да уже исчезли. Задаю вопрос: почему?

— Поехали все ближе к дороге, так и забросили. Вот и у нас школу закрыли в 1969 году. Но мы ешо теплимся.
— А вы куда-нибудь выезжаете? В Москве были?
— Была два дня, давнооо, да ничего не видела. Даже магазин как следует не посмотрела. У меня сын инвалид, его одного не оставишь. Печное отопление. Животных зимой кормить. Сейчас, правда, осталась только собака. Но ее тоже кормить надо. А еще сваришь, да не упакаешь.
— Что сделаешь? Первый раз такое слово слышу.
— Ну, она есть не станет.
— А что это у вас за говор такой?
— Устьинский…. Смеется.

Елена ведет нас по деревне и показывает, где что раньше было.

— Когда коллективизация была, сгоняли всех с хуторов. Вот и настроили тут домов, а то была только одна улица. Тут чайная была (кафе), тут мальков разводили. Купцы по этой речке плавали, торговали. А сейчас от нее один ручеек остался. Бобры всю перегородили. Мужики уберут плотину, а они на утро новую сделают. Там церква была. Когда раскулачивали, иконы сожгли, но бабки покрали некоторые и домой перетаскали. В 70-ые годы она еще стояла. Деревянная. А потом просто развалилась. Кладбище старое при ней было, заброшено. Дак, и на новое кладбище не попасть. Только через озеро на лодках.

Замечаю в окне одного дома керосиновую лампу.

— Свет-то у нас с 60-ых годов. Да только его и сейчас частенько не бывает. Вроде как 21 век на дворе. Но не у нас.

В качестве послесловия. Это второй материал проекта «Тупики России». Почти в каждом регионе России есть свой Тупик. Населенные пункты называли так по простому принципу — за ними заканчивалась дорога. История некоторых Тупиков насчитывает несколько сотен лет. Какие-то Тупики в советское время были переименованы во что-то более оптимистичное, но суть от этого не изменилась. Хотя если ты уже живешь в Тупике — не все так безрадостно, как это выглядит со стороны дороги. И вообще, у каждого из этих населенных пунктов своя тупиковая история. Вот мы и задумали в будущем нанести их все на интерактивную карту. Это будут истории, фотографии, фильмы. Все, что мы сможем сделать силами журналистов из разных регионов России. Если у вас есть истории Тупиков, которые вы хотели бы увидеть на нашей интерактивной карте — пишите в телеграме @nemoskva_bot