Что услышал суд про Алексея Полтавца, который признался журналистам в убийстве в рязанском лесу и назвал своим соучастником одного из фигурантов громкого уголовного дела о террористическом сообществе «Сеть»*.

— Здравствуйте, это Рязанский областной суд, и мы вас не видим, — говорит судья Наталья Киановская, глядя в экран монитора.

Ее помощник пытается установить видеосвязь с Первомайским районным судом города Омска, куда 22 мая пришел на допрос старший брат Алексея Полтавца. Обеспокоенный голос девушки по ту сторону экрана просит перезвонить. Через пару минут картинка наконец появляется.

— Мы ждем вас уже 15 минут, у нас судебное заседание открыто, — раздраженно замечает судья Киановская. И ждет еще четыре минуты, пока омские коллеги подтвердят личность свидетеля.

Только после этого участники процесса получают возможность задать вопросы Владимиру Полтавцу, брат которого три года назад признался журналистам в убийстве и разбил волну протестов, проходивших по всей стране в поддержку фигурантов дела «Сети»*.

«Боялся, что его террористом признают»

Выступая перед судом, Владимир Полтавец так и не смог вспомнить, когда последний раз видел своего младшего брата. Только предположил, что это могло быть в 2017 году. За прошедшие шесть лет он даже забыл, как звучит его голос.

Алексей Полтавец родился в 2000 году. После девятого класса он поступил в Омский кулинарный колледж, увлекся идеями анархизма, а уже через год забросил учебу и покинул родной город. На тот момент ему только исполнилось 17 лет.

— Мы [с родителями] не знали, что он уехал в Пензу. Он сказал, что уехал в Санкт-Петербург, — рассказал Владимир Полтавец суду.

— Когда вам стало известно, что он в Пензе находится? — уточнила государственный обвинитель Оксана Маякова.

— Когда его и еще каких-то ребят задержали там по подозрению вроде как [в сбыте] наркотиков, — ответил он. — Он ждал, пока мать приедет за ним в Пензу. А пока она ехала, он сбежал.

После этого Алексей Полтавец вышел на связь со своим братом примерно через полгода, в конце 2017-го. Он переписывался с ним через зашифрованный мессенджер Pidgin, который сам же и установил на его ноутбук перед отъездом из Омска. Сообщил, что находится в Киеве, зарабатывает на жизнь промышленным альпинизмом.

— Пояснял он, по какой причине уехал в Киев? — поинтересовался адвокат Константин Карташов. Именно он защищает фигуранта дела «Сети»* Максима Иванкина, который, по словам Алексея Полтавца, был соучастником двойного убийства в рязанском лесу и находится теперь на скамье подсудимых.

— Потому что его пытали [в пензенском отделе полиции после задержания по делу о наркотиках], и он считал незаконным преследование в отношении него. Боялся, что его террористом признают и так далее, — ответил свидетель.

По его словам, младший брат не уточнял, с кем бежал и как именно пересекал границу с Украиной.

— Потому что он очень парень нервный был. Скрытный, — пояснил Владимир Полтавец.

Главный вещдок

Диктофонную запись интервью, в котором Алексей Полтавец рассказал про убийство в рязанском лесу, следствию предоставила журналистка интернет-издания «Медуза»** Кристина Сафонова.

Голос Полтавца на аудиозаписи опознали его старший брат, мать, школьный учитель и преподаватель из кулинарного колледжа. Кроме того, он совпадает с голосом в интервью про пытки в пензенском отделе полиции, которое Полтавец давал «Украинскому радио» в июле 2018 года.

Как следует из протоколов допроса Сафоновой, оглашенных в судебном заседании, Полтавец созванивался с ней и ее коллегой Максимом Солоповым через зашифрованный интернет-мессенджер. Разговор проходил в ночь с 25 на 26 февраля 2020 года, когда журналисты находились в Рязани. К тому моменту они уже две недели работали над расследованием о возможной причастности фигурантов дела «Сети»* к убийству Артема Дорофеева и Екатерины Левченко.

— Аудиозапись производила я, — рассказала Кристина Сафонова следователю. — Но я хочу пояснить, что в процессе осуществления аудиозаписи я уснула, а когда проснулась, интервью было окончено.

Кроме того, в процессе разговора с Алексеем Полтавцом аудиозапись внезапно прерывается. По мнению Сафоновой, это связано с тем, что на диктофоне закончилась память или сели батарейки.

— Кристина действительно уснула в самом конце разговора с Полтавцом, когда речь шла об уточняющих вопросах с моей стороны, — подтвердил «НеМоскве» журналист Максим Солопов. — Интервью записывалось поздно вечером, после почти двух недель огромной и эмоционально непростой работы по изучению всех известных нам фактов и свидетельств об этой истории. Мы с Кристиной в те дни мало спали и оба были довольно уставшими.

Сама Кристина Сафонова от комментариев «НеМоскве» отказалась.

В расшифровке диктофонной записи, которую государственный обвинитель зачитала присяжным 22 мая, действительно есть слова про то, что «она ушла, она спит».

— По ходу вырубило. Я в какой-то момент не заметил, и не знаю, от чего вырубило, — объясняет отсутствие своей коллеги Солопов в разговоре с Полтавцом.

— Понял, может быть и хорошо, — отвечает ему собеседник.

— Ну вот я тоже думал, что это может быть ее защитная реакция, — предполагает Солопов.

Диктофонная запись, на которой Алексей Полтавец больше часа рассказывает про детали убийства, приобщена к уголовному делу как один из главных вещдоков. Ее расшифровку государственный обвинитель Оксана Маякова зачитала присяжным 22 мая.

Как принималось решение о «ликвидации»

Фигуранты дела «Сети»* по-прежнему настаивают на том, что никакой террористической организации не было, а их планы по свержению власти и нападению на сотрудников полиции — всего лишь фантазии сотрудников ФСБ.

Алексей Полтавец в своем интервью утверждает, что «Сеть»* все-таки существовала. И что участники пензенской ячейки привлекали его к сбыту наркотиков.

Полтавец покинул Пензу в первых числах апреля 2017 года — после того, как сотрудники полиции задержали его при закладке очередной партии. Он уехал в Рязань вместе с Максимом Иванкиным, который, по его словам, был одним из активных участников сообщества «Сеть»*.

Чуть позже к ним присоединились Екатерина Левченко и Артем Дорофеев — так называемые «гражданские». По словам Полтавца, поначалу эта пара занималась только сбытом наркотиков, но со временем стала посещать конспиративную квартиру, ходить в походы и на тренировки с оружием, «вливаться в движухи».

«Их посвятили во всякие какие-то эти дела», — уточнил Алексей Полтавец в разговоре с журналистами «Медузы»**.

Он подчеркнул, что Левченко и Дорофеев не собирались долго скрываться. Оба говорили , что хотят вернуться в Пензу, к обычной жизни, и не верили в доводы о том, что полиция заставит их дать показания против участников сообщества «Сеть»*. Именно это, по словам Полтавца, и стало главной причиной для их «ликвидации».

Решение об убийстве принималось в конце апреля, во время переписки в интернет-мессенджере. За устранение свидетелей высказались три человека, остававшихся на тот момент в Пензе. По словам Полтавца, это были Дмитрий Пчелинцев, Андрей Чернов и Илья Шакурский. Через несколько месяцев все они будут задержаны как фигуранты дела «Сети»*. То, что именно эти люди голосовали за убийство, следствием не доказано: все трое проходят по уголовному делу свидетелями.

В разговоре с журналистами «Медузы»** Полтавец уточнил, что место и возможные способы убийства Иванкин обсуждал вместе с Пчелинцевым.

«То есть он не просто там проголосовал и делайте, что хотите, но еще и давал советы, как это сделать?» — переспросил Максим Солопов.

«Да, да», — ответил ему Полтавец.

Он уточнил, что действовал по заранее утвержденному плану, который ему обрисовал Максим Иванкин: поехать в лес рядом с деревней Лопухи и совершить убийство при помощи ножей. На всякий случай с собой захватили два обреза, принадлежавших Иванкину.

Выманить Левченко и Дорофеева в лес оказалось не сложно.

«Типа нужно поменять квартиру, а пока другой квартиры нет, нужно типа перекантоваться в лесу», — так, по словам Полтавца, звучала легенда.

К месту убийства все четверо добирались сначала на общественном транспорте, затем — на попутке, и еще несколько километров шли пешком. Лагерь в лесу разбили перед самым заходом солнца. Палаток не было, поэтому спали на самодельных лежанках из елового лапника, укрывшись вещами.

«Иванкин предполагал, что все произойдет ночью. Ну, пока спят, порезать шею, — рассказал журналисту Полтавец. — Но они спали, закутавшись. Понимаешь, они не были открыты… Короче я дал заднюю… В итоге так до утра все это прошло Ну и собственно утром уже типа он [Иванкин] такой: все, короче, типа уже времени ждать, типа, надо действовать».

Пересказ убийства

По словам Алексея Полтавца, убийство произошло рано утром, как только взошло солнце. Под предлогом сбора хвороста Максим Иванкин увел Екатерину Левченко метров на сто — из зоны видимости Артема Дорофеева. Рядом с последним оставался Полтавец, держась недалеко от заряженного обреза.

«Через некоторое время кто-то закричал, — описал Полтавец картину убийства. — Ну не кто-то, а в смысле Левченко. Сначала там просто был крик небольшой: «Помогите». И сразу же заткнули человека. Мы [с Артемом Дорофеевым] типа такие сразу подскочили, стоим, друг на друга смотрим, не понимаем, что происходит. Буквально проходит секунд 20, и бежит, короче, Иванкин. У него было видно кровь на руках, вблизи. А издалека не было видно. И тогда я уже, собственно, снял [предохранитель с обреза и выстрелил]. Артем упал на колени, еще как бы издавал звуки. И я сразу же перерезал область артерии [на шее], и он сразу же почти затих».

Тела закопали в 70 метрах друг от друга. Делали это при помощи садовых лопаток, поэтому могилы получились неглубокими. По словам Полтавца, Иванкин похоронил Екатерину Левченко сам. И периодически подходил к нему, чтобы помочь с рытьем могилы для Артема Дорофеева.

«Я говорил: не уходи, чувак, никуда, — рассказал Полтавец. — Типа, мне было стремно. Потом он такой: бл*дь, надо сваливать отсюда».

Стоянку в лесу покинули после того, как смыли с себя кровь спиртом, сожгли личные вещи и документы убитых.

По словам Полтавца, перед уходом они вспомнили, что в кармане куртки Екатерины Левченко остались одна или две тысячи рублей. И Максим Иванкин решил разрыть могилу, чтобы забрать эти деньги.

«Типа, он [Иванкин] говорит: надо бы достать их. А я говорю: типа нет, не надо ничего трогать», — уточнил Полтавец.

До рязанской квартиры они добрались только к вечеру. Уже там Иванкин якобы отчитался перед Пчелинцевым о выполненной работе, отправив сообщение в духе «все окей».

Полтавцу, который сильно переживал из-за совершенного убийства, он говорил: «Все уже, успокойся».

Через день или два оба уехали в Москву, на утренней электричке. Там они разделились. Спустя несколько дней, Алексей Полтавец нелегально покинул страну, а Максим Иванкин оставался в столице, где и был задержан летом 2018 года.

Потеря Полтавца

По словам Владимира Полтавца, вся семья уговаривала его младшего брата вернуться домой в Россию, но тот не соглашался и все реже стал выходить на связь.

В марте 2019 года он звонил по видеочату, знакомил мать со своей девушкой Викторией Фроловой. Обстановку в квартире не показал, сославшись на то, что его могут вычислить.

«Отец был дома, но не стал с ним разговаривать, — вспоминал Владимир Полтавец на допросе у следователя в декабре 2020 года. — Алексей говорил, что оформил статус беженца».

Когда в марте 2020 года «Медуза»** опубликовала его монолог с признанием в убийстве, Владимир Полтавец пытался установить с ним связь через журналистов. Но эта попытка, по его словам, не имела успеха.

«С родителями мы эту публикацию практически не обсуждали. Отец говорит, что не знает, что и думать по этому поводу. Что говорила мама, я не помню», — уточнял Владимир Полтавец следователям.

Воспроизводить эти показания в суде он отказался, сославшись на 51 статью Конституции, дающую право не свидетельствовать против близких родственников.

Его мать Оксана Полтавец, также вызванная для дачи показаний на 22 мая, в суд не явилась.

— Вы не подскажете суду, как с ней связаться? — поинтересовалась у Владимира Полтавца государственный обвинитель.

— Не знаю, как обычно связываются в таких случаях, — ответил он. — Ну, отправьте ей какую-нибудь повестку в суд.

Несколькими днями ранее адвокат подсудимого Константин Карташов напоминал суду, что в материалах дела имеются протоколы допроса еще одного члена семьи — отца Алексея Полтавца.

— Стороне обвинения двух Полтавцов достаточно, — ответил ему государственный обвинитель, который ограничился только вызовом матери и старшего брата.

«Больше не хочет жить»

Виктория Фролова, которая почти два года прожила с Алексеем Полтавцом в Киеве, считает его неуравновешенным человеком. Об этом она рассказала в мае 2020 года, когда давала интервью интернет-изданию «7х7. Горизонтальная Россия». Видеозапись разговора следствию предоставила журналистка Екатерина Малышева. Государственный обвинитель зачитала его расшифровку во время судебного заседания 15 мая.

Как следует из рассказа Фроловой, несколько раз Алексей Полтавец пытался покалечить себя прямо в ее присутствии.

«Говорил, что колет какие-то лекарства для сердца, и если их колоть слишком много, то оно остановится, — поясняла Фролова. — Я спросила, зачем он это делает. Он сказал, что больше не хочет жить. Потому что все плохо, он один и у него никого нет. Он очень часто резал себе руки, как-то раз он порезал себе ногу, потом зашил ее».

Однажды во время уборки квартиры девушка обнаружила под ванной один или два шприца с кровью. Полтавец пояснил ей, что «хотел выкачать из себя кровь».

По словам Фроловой, он очень ревниво относился к тому, что она интересовалась судьбой фигурантов дела «Сети»*, с которыми была знакома. По ее мнению, причина такой ревности могла заключаться в том, что до знакомства с Полтавцом она встречалась с фигурантом дела Ильей Шакурским.

«Когда я читала какие-то новости о деле «Сети»* при нем [Алексее Полтавце], все заканчивалось резанием рук, ног губ и так далее», — рассказала Фролова журналистам.

Историю про убийство в рязанском лесу она услышала от Полтавца еще в конце 2017 года. Однако тогдашняя версия очень сильно отличалась от той, что была опубликована в «Медузе»**.

«В версии, которую мне рассказывал Полтавец, вообще не было Иванкина. Он там всем занимался один, — уточнила Фролова. — Сначала вроде позвал Катю за хворостом и перерезал ей горло, потом подошел к Дорофееву и перерезал ему горло. В обоих случаях он использовал нож. Говорил, что убил их ради безопасности, чтобы они не уехали в Пензу и не рассказали ничего».

На просьбу журналистов уточнить, о чьей безопасности шла речь, Виктория Фролова ответила: «Чьей-то».

«Могло быть такое, что когда Полтавец осенью 2017 года рассказывал про убийство, он просто не упоминал Иванкина, чтобы его выгородить?» — переспросил ее журналист Евгений Малышев.

«Могло быть все что угодно», — сказала она.

Допросить Викторию Фролову у Рязанского областного суда пока что не получилось: повестки до нее не доходят, а телефон выключен.

Обвинение, кстати, считает, что именно она 4 апреля 2017 года отвозила в Рязань сбежавших из Пензы Максима Иванкина и Алексея Полтавца.

* Московский окружной суд в январе 2019 признал «Сеть» террористической организацией. Фигуранты дела утверждают, что такой организации никогда не существовало.

**26 января 2023 года Генпрокуратура РФ объявила интернет-издание «Медузу» нежелательной организацией, деятельность которой представляет угрозу основам конституционного строя и безопасности Российской Федерации