«НеМосква» поговорила с отцом срочника Андрея Лажиева из Карелии. Андрей, его единственный сын, погиб при неустановленных обстоятельствах. Отец погибшего солдата рассказал, как молодым необученным срочникам предлагают подписывать контракты, как его сына отправили на границу с Херсонской областью всего после двух месяцев обучения. О том, что их сын находится в госпитале в тяжелом состоянии, родители Андрея узнали от его сослуживцев, а не от руководства военной части. Перед смертью Андрея врачи из психиатрического отделения сообщали родителям о следах неоднократных избиений на его теле.

Со 2 ноября родители погибшего солдата не могут получить тело Андрея из ростовского морга. Они просят всех неравнодушных людей повлиять на ситуацию и помочь им похоронить единственного сына.  Отец погибшего солдата хочет наказать всех, кто виноват в гибели его сына.

Андрей Лажиев из г. Пиктярант ушёл в армию сразу после окончания колледжа. Родители гордились сыном, который получил гражданскую профессию и строили планы на будущее после возвращения со службы. 

— 24 июня (2023 г. – прим. НеМосква) он получил диплом, а 26 ушел по призыву. От армии он не скрывался, да и я не собирался его отмазывать. У нас в стране действует закон об обязательной воинской службе и его надо исполнять. Мужчина должен отслужить в армии, другое дело — в какой? — задается вопросом Никакой Лажиев — отец Андрея. 

Андрея отправили служить в Буденновск, в мотострелковую казачью бригаду. Николай с ним часто созванивался. Поначалу Андрею было тяжело, но потом, по словам отца, он привык, о сослуживцах отзывался хорошо, условия считал нормальными. В части с ними даже работал психолог.

30 августа Андрей позвонил отцу и сказал, что его хотят переправить в Крым в 126 мотострелковую бригаду, а их часть «отдают» под мобилизованных и контрактников

— Там с ним парень был, который после двух месяцев службы в армии подписал контракт. Я ещё удивился, ведь по закону это запрещено. Тот там остался, а остальных 50 призывников, в том числе и моего сына, передислоцировали в полевые лагеря в Крыму, — рассказывает собеседник «НеМосквы». 

После этого телефонного звонка юноша не выходил на связь до 21 сентября. Отец стал беспокоиться, начал его поиски через военкомат, но помощи не дождался. Связаться с сыном удалось через преподавателей техникума, в котором учился Андрей, они поддерживали связь со своими бывшими студентами. Андрей позвонил отцу и сказал, что они находятся в «полевых лагерях, в какой-то предгорной местности». 

— Они там каждый день проходили стрелковую подготовку. Также, их ежедневно строили и говорили, что «надо бы контракт подписать», и обещали, что, если они будут себя хорошо вести, у них будут ветеранские выплаты. А за что ветеранские, если они солдаты-срочники? Я сыну сказал, чтобы не подписывал контракт, что он ещё ничему не обучен. Он сказал, что понимает, что такое контракт и не будет подписывать. Он рассказал, что когда они ехали в Крым, то встретились с подразделением ребят, возвращавшихся оттуда (из мест проведения боевых действий – прим. НеМосква). Он признался, что когда посмотрел на этих людей, ему страшно стало, — вспоминает слова сына Николай, 

В этот же день Андрей попал в госпиталь с жалобами на слабость и рвоту. Отец предположил, что тот отравился или виной всему стали трудности акклиматизации северянина на юге. Солдат пролежал в больнице 3 дня, за это время ему должны были сделать гастроскопию. 

Следующий телефонный разговор отца с сыном состоялся 6 октября. Андрей сообщил, что командование объявило им о завершении обучения и переправке в город Армянск, который находится рядом с Херсонской областью.

— Грубо говоря их отправили в зону боевых действий. Меня прям так кольнуло. Я обратился к специалисту по призыву, спросил, почему наших детей отправляют в зону боевых действий, ведь это незаконно. Мне ответили, что это территория России и там у них полигон, — рассказывает отец Андрея. 

После этого разговора Андрей вновь пропал на длительное время. Родители были встревожены. 15 октября Николаю ВКонтакте написал сослуживец сына и сообщил, что с 8 октября Андрей находится в отделение неврологии Военно-морского клинического госпиталя в Севастополе. Молодой человек не видит, не может ходить, у него постоянная рвота. К своему рассказу он приложил фото Андрея.

— Я был в шоке и не узнал сына: за четыре месяца он похудел на 40 кг и был в коляске. Через телефон сослуживца мне удалось поговорить с сыном, он подтвердил симптомы, — продолжает Николай. — Я стал бить в колокола, так как врач по телефону тоже ничего определенного о его диагнозе не говорил. 18 октября я поехал в Петрозаводск, в военную прокуратуру, и написал заявления по факту нахождения сына в Севастополе. Я не понимаю, зачем его вообще отправили в Крым? В чем ценность его знаний, если он отслужил только 2 месяца?

По старым армейским связям Николай вышел на человека в военном комиссариате Севастополя, благодаря которому мог общаться с сыном. По телефону Андрей отрицал, что его били, хотя отец был уверен в обратном. При этом, военнослужащий не мог вспомнить, что с ним случилось после переброски в Армянск. Он лишь упоминал поле, окопы, из которых их просили «не высовывать головы» и где он потерял сознание. 8 октября его привезли в госпиталь в бессознательном состоянии. 

— Мне по-настоящему стало страшно за сына, и мы решили поехать туда и забрать его. Но нам сказали, что это закрытая часть и нас туда не пустят, — вспоминает Николай. — Мы вновь обратились в военную прокуратуру, после чего военкомат хоть немного нам стал помогать, хотя до этого они избегали меня.

Я нашёл номер госпиталя и связался с дежурным врачом, который сообщил, что у нашего сына синдром подавленного настроения. Через два дня после этого разговора его перевели в психиатрическое отделение. Врач оттуда сообщил о следах неоднократных избиений на теле Андрея и о его общем состоянии нервного истощения. 21 октября ему сделали МРТ головы, но отклонений не нашли. На мой вопрос, почему же его рвёт и он ничего не видит, мне ничего определённого не сказали, лишь предположили, что скорее всего у него гастроэнтерит. 

26 октября матери Андрея позвонил сосед по палате и сказал, что Андрей в реанимации. Николай дозвонился до реанимации, там ему сообщили, что Андрей находится на ИВЛ в тяжёлом состоянии. Ранее у него случилось кровоизлияние в мозг, и «пошла отрицательная динамика». Николай с супругой решили ехать к сыну во что бы то ни стало. Но в госпитале их заверили, что Андрея планируют перевезти в Питер или Москву для дальнейшего лечения, поэтому родители могут уже не застать сына в Севастополе, куда им ехать трое суток. 

Но Николай с супругой все же собрались. Деньги на поездку пришлось брать в долг у друзей и родственников. 

— У нас семья небогатая: я работаю на ТЭЦ, а супруга на производстве по переработке древесины. Вот нам и пришлось одалживать деньги, — с горечью отмечает Николай. — 1 ноября мы выехали из города, 2-го были в Москве. Там нас и застал звонок о смерти сына. Я пытался выяснить диагноз, но врачи отказывались со мной говорить. Позвонил в наш военкомат, и они сказали возвращаться домой, так как идёт следствие и нас не пустят в госпиталь. 

Андрей Лажиев скончался в возрасте 19 лет.

Родители не могут получить тело сына из ростовского морга со 2 ноября. Они переживают, что оно там «зависнет, как часто бывает, на месяцы». Среди причин задержки указывается даже нелетная погода.

К решению вопроса они подключили губернатора Карелии и местных депутатов, которые обещали помочь. Они также написали письма в военную прокуратуру и Путину. По словам Николая, только после этого военкомат «немного зашевелился».

После случившегося ему в соцсетях написал замкомандира по воспитательной части и сказал, что собирает документы на его сына, чтобы транспортировать его.

— Я ещё удивился, почему в интернете пишет, а не по телефону. Через два дня он все же позвонил и сказал, что мне надо будет приехать в посёлок Перевальное, где служил Андрей, помыть его, одеть, купить гроб, заплатить 25 тысяч за ритуальные услуги и подумать, как доставить тело домой. Я рассказал об этом нашему военкому, тот с ним поговорил и после этого договорились привезти тело в Ростов, — говорит Николай. 

Только после смерти сына родители узнали, в какой воинской части он служил.

 — Поселок Перевальное, часть 12676 — на всю жизнь теперь запомню, —говорит отец погибшего. — Обычно, когда ребят куда-то перебрасывают, связываются с родителями, а тут нам ничего не сказали и мы поэтому даже номер части не знали. Но я думаю, что мой сын не находился в посёлке Перевальное, скорее всего был за его пределами. Из военной прокуратуры Будённовска до сих пор приходят письма, в которых говорится о том, что они не могут найти дислокацию Андрея и часть, в которой он служил.

Я это все показываю военкому, и он за голову хватается, говорит, что такое впервые в его практике, когда человек словно пропал и его никто не может найти. Более того, вернувшись домой из несостоявшейся поездки мы выяснили, что наш военкомат официально не был уведомлен о смерти военнослужащего, а командир части и вовсе не знал о случившемся.

По словам Николая, для него сейчас самое главное — предать тело сына земле, а потом он будет разбираться, кто его убил, за что и добиваться наказания. Он признаётся, что в жизни у него осталась только эта цель. 

— Он у меня был единственным сыном. И эти люди, они убили не только моего сына, но и меня и мою жену, которая состарилась после этого лет на 10. Мы сейчас как заживо похороненные. Раньше у нас в жизни хоть какая-то цель была, мы жили ради него. Он у нас был совершено добрым, светлым, — описывает Андрея отец. — За свою короткую жизнь он ни одной рюмки алкоголя не выпил, ни одну сигарету не выкурил. Парень только читал, занимался компьютерными делами и учился. Недавно получил права. Устроился бы на работу, нашёл бы нормальную девчонку и завёл семью. 

Николай уверен, что преступников в погонах надо наказать. 

— Я им отдавал живого и здорового парня, а они мне возвращают труп в ящике, да и его не могут вернуть. И что страшно, никто передо мной так и не извинился за его смерть. Помогите несчастным родителям похоронить единственного сына, — просит Николай Лажиев. 

Все материалы для иллюстраций предоставлены Николаем Лажиевым.