АЛЕКСАНДР КАМЕНЦЕВ: Сразу же сделаем отсылку к названию «Говорит не Москва», потому что мы будем чуть-чуть деконструировать москвоцентричную теорию появления казаков, как беглых холопов, крестьян, из пределов московского государства на Дон, которая была довольно традиционной в историографии 19 века и впоследствии советской.

СТУДИЯ: Невозможно говорить о примерах самоуправления в истории России без разговора о казаках, тем более что казачество снова стало заметной частью жизнью страны. Это подкаст «Дальше мы сами» проекта «Говорит Не Москва». Меня зовут Андрей Аллахвердов. Здравствуйте.

Рассказывая о Кавказе в составе Российской империи, мы уже начали разговор о казаках – терских и донских. Сегодня мы продолжим эту тему. В ней тоже – собственно, как, наверно, и в любой другой – существует много стереотипов и вещей, которые мы знаем лишь в общих чертах. Поэтому поговорим подробно с историком из Европейского университета в Санкт-Петербурге, исследователем казачества Александром Каменцевым. Здравствуйте, Александр.

АЛЕКСАНДР КАМЕНЦЕВ: Здравствуйте

СТУДИЯ: В данном случае, мне кажется что стоит начать разговор, что называется от печки: откуда появились казаки и кто они такие?

АЛЕКСАНДР КАМЕНЦЕВ: Существует множество теорий появления казаков, как феномена, от бегло-холопской вплоть до такой автохтонной, что казаки были таким коренным населением Дона все время. И некоторые казачьи историки-националисты говорят о том, что скифы, сарматы и вот все остальные племенные объединения, которые жили на этой территории, — это все казаки. Но, конечно, это тоже перегибы. Я стою на позициях того, что казачество как феномен – это такие мужские, военизированные, фронтирные сообщества, начиная с 15-16 века, формирующиеся, институционализирующиеся  в войско. Если мы говорим конкретно про Дон как родину казачества. Эта территория между Доном и Азовским морем была территорией пограничия, или иначе говора, фронтира, то есть пористой границы между российскими княжествами, которые объединились потом под властью Москвы, и Османской империей, ее вассалами в виде Крымского ханства, крепостью Азовом, которая была пограничной крепостью в составе Османской империи, различными кочевыми тюркскими народами и кавказскими горцами. Эта территория находилась между, и это значение «между» было определяющим в ее существовании. И там не существовало определенной власти какого-то одного государства, правителя и так далее. И она была привлекательна для того, чтобы туда со всех сторон, с которыми она граничила, стекались представители «лихого народа». Большинство из них были так или иначе воинами, беглыми служилыми людьми из пределов Российского государства, российских земель. И боевые холопы, и служилые люди разных категорий вплоть до довольно знатных людей, недовольных усиливающейся властью царя по тем или иным причинам. И, стекаясь на эти свободные земли, они организовывались в мужские и воинские союзы, сообщества, которые стали называться станицами и избирали на народном собрании всех жителей своих станичных атаманов. То есть, это была такая прямая военная демократия на момент 15-16 веков. И впоследствии эти разрозненные станицы, городки по всему течению Дона, но в основном на Нижнем Дону на тот момент еще, образовались, организовались в единое войско. То есть, по принципу также такой народной прямой демократии, они съезжались на большие круги, большие войсковые круги, и там выбирали себе войскового атамана и его войсковое правление, которое на определенный срок становились ответственными за управление всем войском донским. То есть за организацию военных походов. В основном казачество на тот момент сжило именно этим военным промыслом. Они могли по своему усмотрению ходить в походы и грабить абсолютно всех, кого только пожелают, несмотря на какие-то там этнические, религиозные принадлежности.

СТУДИЯ: В том числе они могли воевать и с русским населением, правильно?

АЛЕКСАНДР КАМЕНЦЕВ: Вот почему я говорю, будем деконструировать москвоцентричную теорию, потому что на первом этапе казаки вполне себе грабили и воевали с русскими, – теми, кого мы сейчас называем русскими, представителей московского государства, крестьян и так далее, торговцев, купцов, без каких-либо сожалений к тому, что они единоверцы или происходят из одного этноса. И также, естественно, они грабили, воевали турок, крымцев и всех остальных, кто проходил через эти территории. И впоследствии, попадая под влияние набиравшего силу московского государства, казаки сделали вынужденный выбор в пользу служения московскому царю, поскольку он становился самым сильным правителем в этом регионе. И естественно, в большинстве своем казаки происходили из-под земель русских. Понятно, что они смешивались с всеми возможными народами, населявшими эту округу, и тюрками, и кавказскими представителями. На первых порах, если ты принимал определенные правила общежития на этой территории, в этих обществах и становился членом войска, то твое происхождение не имело значения, поскольку первым таким зафиксированным в письменных источниках атаманом донских казаков называется некто Сары-Азман, то есть явно не славянского происхождения человек. И впоследствии, это уже в середине 17 века, вторая половина, казаки все больше попадают под влияние московского царя, приносится в 1671 году присяга на верное служение, но она все еще продолжает нарушаться так или иначе. И тем самым казаки вызывают недовольство царской власти.

СТУДИЯ: Почему они попадают под влияние московского царя?

АЛЕКСАНДР КАМЕНЦЕВ: Это был их вынужденный выбор, потому что на тот момент Московское государство расширяет интересы зоны своего влияния, становится сильнее, объединяет под своей властью все бывшие удельные княжества и свои интересы распространяет на юг. Колонизация южных территорий, которая была начата, условно, из Рязанского княжества, которое было пограничным к югу, в XVI-XVII веке планомерно набирала обороты. И основной поток населения, формирующий казачество в те времена, всё равно был внешним, то есть за счёт притока миграционного и в большей степени из пределов московского государства. У этих людей остались определённые связи, многие оставляли свои семьи на Руси и впоследствии перевозили на Дон, когда свое положение экономическое поправили. С середины 17 века казаки обзаводились собственными семьями, уже непосредственно живя на Дону. И вот эти, прежде всего культурно-экономические связи Дона с основной частью России были довольно сильными. Войско Донское постоянно взаимодействовало через посольский приказ, то есть по современному Министерству иностранных дел, с Московской правящей политической элитой.  И Москва использовала казаков фактически как наемное войско, платя им в достаточном количестве деньги и снабжая их боеприпасами, порохом и так далее. И через эти контакты устанавливалось в том числе и расслоение социальное внутри казачества, формировалась казачья старшина. То есть, это местные, состоятельные люди, которые пользовались большим авторитетом и впоследствии, при уже полноценном вхождении в состав Российской империи к концу 18 века казацкая старшина стала полноправным русскими дворянством со всеми сопутствующими привилегиями, правами и так далее.

Пётр в 1695-1696 году совершает Азовские походы и берёт Азов. И с этого момента московская власть в этом регионе значительно усиливается. И казаки понимают, что в целом выбора у них немного. Либо в открытую бунтовать и воевать с московским царем, либо сотрудничать в том или ином виде. И казацкая старшина, естественно, выбирает сотрудничество. Но масса простых казаков, голытьбы, мало что от этого получает. На Дон присылаются экспедиции для переписи беглых, которые по-прежнему туда стекались, памятуя о формуле «с Дона выдачи нет». И вот в итоге случается сначала восстание Разина в 60-х годах 17 века. После его подавления, через какое-то время, происходит Булавинское восстание. Все это заканчивается довольно печально. На Дон присылается царская армия, и в 1708-1709 годах до трети казачьего населения  на Дону было просто-напросто вырезано.

Из газеты «Ведомости» от 20 июля 1708 года

 «Донской казак, вор и богоотступник Кондрашка Булавин умыслил во украинских городах и в донских казаках учинить бунт. Собрал к себе несколько воров и единомысленников и посылал прелестные письма во многие города и села, призывая к своему воровскому единомыслию, и многие таковые ж воры и все донские казаки иные по нужде, а иные по прелести его к нему пристали. […] И того ради царское величество указал послать свои войска под командою господина Долгорукова, дабы того вора Булавина поймать и злый их воровский совет разорить. И ныне по письмам из полков и городов подлинно ведомость получена: что они, воры булавинцы, не во едином месте многие, а главнейший его товарищ вор Стенька Дрáной во многом своем собрании убит и единомысленников их не малое число побито. […] B видя он, Булавин, что не может от войска царского величества уйти, убил сам себя до смерти. А единомысленники его многие побиты, иные же переловлены и сидят окованы. А донские казаки всех городов принесли повинные».

АЛЕКСАНДР КАМЕНЦЕВ: Около 20 тысяч казаков вместе с атаманом Некрасовым уходят с Дона, селятся сначала на Кубани, на тот момент Кубань была в составе Османской империи, а потом вообще переезжают в основное владение Османской империи и служат османскому султану, сохраняя свою старую идентичность еще 18 века. Они были старообрядцами, вот эту казацкую память они сохранили вплоть до 20 века. А на Дону же устанавливается такое военное управление, царская власть ставит казаков в абсолютно подчиненное положение. Все вольности изымаются, и выбора у казаков не остается вообще никакого к этому моменту. То есть вот этот процесс вхождения войска Донского и казачьих земель в состав непосредственно российского государства, уже российской империи, он был довольно насильственный. То есть представление о том, что казаки всегда были защитниками русского государства, православной веры и прочее. Они довольно романтизированы, представление о казаках как о степных рыцарях, которые сражаются с миром кочевников и мусульман, отстаивая интересы русских людей и русского государства. Они не находят своего фактического подтверждения на материалах 16-го, 17-го века, когда они были довольно свободны в выборе своих союзников и в выборе тех, кого они собственно будут грабить, против кого воевать. И с одной стороны, это было естественным выбором в том смысле, что большинство было из казаков выходцей из русской земли, из пределов русского государства. И вот эти контакты как бы и религиозные, и этнические, и культурные, они вроде бы способствовали вхождению казачества уже непосредственно в состав российского государства, но в то же время это было сопровождалось большой кровью и подавлением вот этой казачьей традиционной вольности.

СТУДИЯ: После вхождения в российское государство и подавления казачьих свобод на каких правах они существовали в государственной системе?

АЛЕКСАНДР КАМЕНЦЕВ: С 1721 года войско Донское полностью подчиняется военной коллегии Российской империи и все традиционные казацкие вольности практически полностью уходят. Атаман становится не избранным, а наказной, то есть он назначается из Санкт-Петербурга. И он впоследствии вообще перестает быть казаком из казачьей среды. В 19 веке это в основном уже были просто официальные лица из Российской империи, которые проводят имперскую политику, стараются интегрировать эту территорию в состав империи. Но на уровне станичного управления по-прежнему сохраняется идея какого-то казацкого самоуправления, потому что станичные общества они избирают сами на народном собрании, на станичном сходе станичного атамана и правление, которое решает местные проблемы административно-хозяйственного характера: полицейские функции, обеспечение функционирования местных различных дорог, учреждений, чтобы все работало в соответствии с тем, как оно должно быть. И с одной стороны, они как бы вроде бы местная власть, но с другой стороны, на них давит войсковое правительство, которое находится в Новочеркасске и назначаемое из имперских столиц. Местный народный сход выбирает этих атаманов сроком на один год традиционный, хотя по законам Российской империи они должны были три года свои обязанности исполнять. Но вот эта все-таки остаточность традиционного местного казачьего законодательства и в 19 веке имело свою силу. Станичный сход мог атаманов менять раньше срока, они могли потерять доверие, так или иначе, не выполняя какие-то интересы местного станичного общества. Их могли обвинить в пьянстве или еще чем-нибудь, и под этим предлогом просто устроить новые выборы и поставить нового станичного атамана. Поэтому эта такая должность была не сильно привлекательной, чтобы на нее становиться. Головной боли у этих людей было больше, чем привилегий и власти.

СТУДИЯ: Насколько я понимаю, головной боли добавляли еще и переселения казаков на новые для них земли?

АЛЕКСАНДР КАМЕНЦЕВ: Часть казаков переселяли на новые пограничные территории. И, например, вот как осваивали Кавказ – сначала Кавказская война, продвижение, это еще вторая половина 18 века, не Ермолов, а екатерининские времена. Формировалась Кавказская линия, линейные казачьи войска, куда брали людей с Дона, переселяли, и они вместе с войной занимались хозяйственным освоением этой территории. Это тоже не всегда гладко шло, потому что в 1792 году – это уже самый конец правления Екатерины – случается так называемый «Есауловский бунт» или «бунт 50 станиц». На Дон посылается грамота, которая определяет количество казаков, трех тысяч казачьих семей, которые должны переселиться вместе с своими семьями на вот эту Кавказскую линию и жить постоянно там. И это вызывает полнейшее неудовольствие казаков, они говорят, что это противоречит традициям. Не вы назначаете в приказном порядке, что такое-то количество семей, конкретно вы езжайте и живите теперь на этой не сильно устроенной и опасной кавказской линии, а мы сами решим по жребию, как договоримся в соответствии с казачьими принципами и традициями. И случается такое острое противостояние казаков и империи, казацкой старшины, которая уже включена в эти имперские круги и заинтересована в исполнении приказов.

Из книги Амирана Урушадзе «Кавказская война. Семь историй».

«В самом невыгодном положении оказывались казаки без лишних средств и широких связей. Почти все они были обречены отправиться на Кубань. Ведь переселить собирались три тысячи казаков, а всего в донских станицах в это время находилось немногим более девяти тысяч. Если учесть, что отправлять на кавказскую службу следовало только «здоровых, исправных воинским оружием и дву конь», то таких на Дону и вовсе было только 5832 человека. […] Вожаком восставших стал есаул Иван Рубцов из Нижне-Чирской. […] Рубцов планировал идти на Черкасск и не скрывал намерения перевешать всех правительственных чиновников, а затем восстановить казацкую власть на вольном Дону. […] Подавить бунт поручили князю Алексею Щербатову – боевому генералу, который отличился в войнах с Турцией и много воевал с горцами на Кавказе. […] Оказавшись перед лицом такой крупной, хорошо вооруженной армии, вел которую опытный генерал, многие казаки засомневались. Зажиточные станичники покинули Рубцова и бежали в ранее замиренные станицы. Сам есаул пытался организовать эффективную оборону, но силы были слишком не равны. Утром 11 августа 1794 года у пороховой казны (арсенала) Черкасска было очень людно. […] Скоро на площадь вывели связанного человека. По толпе пробежало волнение, именно ради него все собрались. Это был есаул Иван Рубцов – государственный преступник и изменник, вина которого заключалась в том, что он хотел жить свободным донским казаком. В руках палача засвистел кнут. 251 удар достался Рубцову, а после его заклеймили. Есаул потерял сознание и умер в тот же день около полуночи. Донские казаки отправились служить на Кубань».

АЛЕКСАНДР КАМЕНЦЕВ: Екатерина дарует им грамоту 1793 года, которая определяет их наследственное право владения войсковой землей. То есть, пошли на некоторые уступки и разрешили определять по жребию, кто, собственно, поедет покорять вот эту линию. И таким образом формируется линейное казачье войско из донских казаков, переселившихся на Кавказ. И впоследствии вторая часть казаков, которые помогали покорять Кавказ, это черноморские казаки, то есть переселенные запорожцы. в XVII веке именно атаман с правлением атаманским, но с одобрением народного собрания, то есть круга, определяли как раз направление своей деятельности в плане военных походов, взаимодействия с запорожцами в XVII веке. На тот момент Запорожская сечь была тоже независимым политическим образованием. Понятно, что у них были свои контакты с королем польским, с Речью Посполитой, а у донских казаков преимущественно с царем московским. Но всё равно в большинстве своём они абсолютно самостоятельно определяли пути своих компаний военных, кого пойти пограбить, с кем заключить союз и так дальше. Вот, например, известная история со взятием Азова с 1637 год по 1641 – осадное сидение. Собственно, казаки не получали никакой санкции от московского царя на это мероприятие. И Азово-Донские дела постоянно воевали друг с другом, замирялись, размирялись, торговали и определяли это самостоятельно, учитывая политический момент, ситуацию, но принимали решение сами. Но впоследствии это уходит на насильственное включение их в орбиту российского государства. Екатерина просто насильственным путем пресекает существование Запорожской сечи, и те, кто хотел из запорожских казаков, переселяются как раз-таки на Кубань. Вот им дается вот эта земля, Екатерина дает свою грамоту, как раз подписывает, что дарует войску черноморских казаков эту землю Кубани, где основывается Екатеринодар и так дальше.

Из Жалованной грамоты Екатерины II Черноморскому Казачьему Войску на Кубанские земли, 30 июня 1792 года


[…] Мы потому, желая воздать заслугам войска Черноморского утверждением всегдашнего его благосостояния доставлением способов к благополучному пребыванию, всемилостивейше пожаловали оному в вечное владение состоящей в области Таврической остров Фанагóрию со всей землею, лежащею на правой стороне реки Кубани от устья ее к Усть-Лаби́нскому редуту так, чтобы с одной стороны река Кубань, с другой же Азовское море до Ейского городка служили границею войсковой земли […].

Желаем Мы, чтобы земское управление сего войска для лучшего порядка и благоустройства соображаемо было с изданными от Нас учреждениями о управлении губернией. Мы предоставляем правительству войсковому расправу и наказание впадающих в погрешности в войске, но важных преступников повелеваем для осуждения по законам отсылать к губернатору Таврическому. […] 

АЛЕКСАНДР КАМЕНЦЕВ: После того, как был покорён Кавказ, закончена Кавказская война, происходит довольно серьезное изменение в жизни казацкой и проекте преобразования войска как такового, потому что вот конкретно Донское войско перестает быть пограничным. Оно оказывается во внутреннем районе уже Российской империи и становится непонятно, зачем оно вообще в таком виде нужно. И в том числе изнутри казачьего сообщества появляются проекты о освобождении от воинской повинности абсолютно всех казаков, населяющих войско Донское и наделения их службой по желанию. Если вы не хотите служить, то можете заниматься какими-то другими гражданскими вещами. И нормально себя чувствовать. Но это не было реализовано. Рубеж 1860-70-х годов опять оказывается неспокойным временем: происходит польское восстание 1863-го года, где задействуются казаки опять как военные силы. Потом в 70-е годы – и покорение Средней Азии, и впоследствии русско-турецкая война, и в целом напряженная обстановка внешнеполитическая. И вот в этой всей связи отказываются от демилитаризации войска, и по-прежнему казачество остается единственной сословной группой в Российской империи, которая обязана служить всю свою жизнь. Они служили по-прежнему огромное количество лет на регулярной службе, потом также переходили в запас, но, если что, их тут же вызывали. Там было несколько очередей – первая, вторая, третья очереди, по возрастам делилось, по опыту. И эта система оказалась довольно архаичной к началу XX века.

СТУДИЯ: А революции начала ХХ века как-то изменили систему?

АЛЕКСАНДР КАМЕНЦЕВ: На момент революции 1905 года, когда такое либеральное демократическое движение набрало свою силу по всей стране, выкристаллизовываются разные проекты в отношении казачества как такового, что с ним вообще делать и как оно может существовать дальше. Казаки были избраны депутатами первой государственной думы, ну и всех последующих, то есть представители от казачьих войск. И в этих думских дискуссиях высказывались разные позиции.

Из выступления представителя оренбургского казачества Тимофея Седельникова на заседании I Госдумы 29 апреля 1906 г.: 

«Государственная Дума должна сделать так, чтобы не было братоубийственного сословия казачьего, как сословия военного, отделенного китайской стеной от остальных. Казаки должны быть такими же гражданами и первым шагом к этому должно быть возвращение всех казаков, несущих внутреннюю службу, домой»

АЛЕКСАНДР КАМЕНЦЕВ: И там и казачьи националисты принимали участие, которые выступали за автономию, за возвращение былой автономии казачьих областей с самоуправлением, выборностью, всеми остальными вещами. Были абсолютно встроенные в эту служилую систему люди, они были в основном военными и продолжали курс на службу казаков русскому государству, что все так и должно быть, у них по-прежнему была довольно консервативная позиция. И в то же время были и казаки-социалисты, которые выступали за расказачивание. Что в итоге случилось при советской власти. И как раз-таки, когда случается революция 17-го года, сначала февральская революция, на Дону восстанавливается круг, то есть демократическое собрание жителей так называемых,     казаков, которые приравниваются к гражданам. И здесь важно учесть, что на момент начала XX века население казачьих областей было далеко не монолитно казачьим, потому что казаков жило меньше половины из общей массы населения. И социальные интересы казаков, иногородних и крестьян входили в довольно острое противоречие. Казаки владели 80% земли, при этом их было чуть меньше половины. И иногородние крестьяне чувствовали себя несколько ущемленными в этом положении. И соответственно, в этих новых революционных условиях они попытались это положение исправить. Но у казачьих националистов было свое видение этой ситуации, как все должно происходить. После Октябрьской революции образуются независимые политические образования в виде на Кубани Кубанской народной республики, или Кубанской казачьей рады. И на Дону, соответственно, это уже весна 1918 года, образуется Донская республика или Всевеликое войско Донское, где и принимаются дискриминирующие иногородних законы. То есть, они лишаются избирательных прав, на круги казачьи не приглашаются. И в целом их мнение перестает учитываться. То есть, вот эта группа казачьих националистов захватывает власть на тот момент и избирает своих атаманов, и считают, что мы отделяемся от России.

Из выступления атамана Петра Краснова на Большом Войсковом Круге 16 августа 1918 г.

"Руки прочь от нашего казачьего дела те, кто проливал нашу казачью кровь, те, кто злобно шипел и бранил казаков. Дон — для донцов! Мы завоевали эту землю и утучнили ее кровью своею, и мы, только мы одни, хозяева этой земли. Вас будут смущать обиженные города и крестьяне. Не верьте им. Помните, куда завел атамана Каледина знаменитый паритет. Не верьте волкам в овечьей шкуре. Они зарятся на ваши земли и жадными руками тянутся к ним. Пусть свободно и вольно живут на Дону гостями, но хозяева только мы, только мы одни... Казаки!” 

АЛЕКСАНДР КАМЕНЦЕВ: В Новочеркасске войсковое правительство становится независимым ни от кого, кроме обстоятельств и экономического положения. И в станицах сходы, станичные атаманы, система самоуправления продолжает действовать. Другое дело, что в условиях гражданской войны устанавливается местами советская власть, и часть казаков ее поддерживает. И вот эти советы тоже про местное самоуправление и по идее демократию непосредственно. Но к концу 1918 года советская власть теряет поддержку казачьего населения в этих областях ввиду своей не сильно разумной политики по отношению к казакам. Начинается процесс расказачивания. В январе 19-го года начинается политика массового террора со стороны советской власти, и большое количество казаков расстреливается, несколько сотен человек за четыре дня. И это приводит к Вешенскому или Верхнедонскому восстанию. То есть на уровне этих всех казачьей массы, они видят, что казаков расстреливают безоружных в большом количестве. И естественно, они думают, что сейчас и за нами придут. И поднимается массовое восстание, в ходе которого гибнет по оценкам исследователей счетом порядка 7-10 тысяч.

Из романа Михаила Шолохова «Тихий Дон»

«Восстанию не удалось перекинуться в станицы Хоперского и Усть-Медведицкого округов. Было и там брожение, являлись и оттуда гонцы с просьбами двинуть силы к Бузулуку и в верховья Хопра, чтобы поднять казаков, но повстанческое командование не решилось выходить за пределы Верхне-Донского округа, зная, что в основной массе хоперцы подпирают Советскую власть и за оружие не возьмутся. Да и гонцы успехов не сулили, направдок рассказывая, что недовольных красными по хуторам не так-то много, что офицеры, оставшиеся по глухим углам Хоперского округа, скрываются, значительных сил, сочувствующих восстанию, сколотить не могут, так как фронтовики либо дома, либо с красными, а стариков загнали, как телят в закут, и ни силы, ни прежнего веса они уже не имеют. […] Восстание замкнулось в границах Верхне-Донского округа. И все яснее становилось всем, начиная с повстанческого командования, что долго оборонять родные курени не придется, – рано или поздно, а Красная Армия, повернувшись от Донца, задавит».

АЛЕКСАНДР КАМЕНЦЕВ: Для советской власти существование казачества как социального феномена с казачьими привилегиями и их владение землей является архаизмом, контрреволюционным и на уровне стереотипных представлений для советской власти казаки в этом виде это враги. И здесь возникает дискуссионный вопрос о политике расказачивания, которую начинает проводить советская власть, которую сами казачьи националисты называют политикой геноцида и уничтожения казаков по принципу принадлежности к казакам. Но здесь очень опасная игра в эти понятия, потому что геноцид — это все-таки юридический термин. И такая ситуативная достаточно политика советской власти во время гражданской войны, она не совсем укладывается в такое намеренное уничтожение казаков как общность. Потому что целью советской власти было упразднение социального феномена, не физическое уничтожение конкретно этих людей, потому что они принадлежат к казачьему сословию, а упразднение самого факта наличия сословия. То есть, если вы не сопротивляетесь советской власти и не боретесь за свои какие-то сословные привилегии, то у нас к вам особо вопросов нет, вы можете по-прежнему оставаться жить в своих станицах, там, в целом все будет нормально.

24 января 1919 года Оргбюро ЦК большевиков направляет секретное циркулярное письмо Реввейнсовету Южного фронта, где говорится о политике в отношении казачьего населения Дона и объявлление как раз-таки начала массового террора.

Из Циркулярного письма Оргбюро ЦК РКП(б) об отношении к казакам. 24 января 1919 года

Последние события на различных фронтах в казачьих районах — наши продвижения вглубь казачьих поселений и разложение среди казачьих войск — заставляют нас дать указания партийным работникам о характере их работы при воссоздании и укреплении Советской власти в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы. Поэтому необходимо:

— Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо принять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.

АЛЕКСАНДР КАМЕНЦЕВ: То есть, там прямым текстом заявляется о том, что уничтожению подлежат, физическому уничтожению подлежат категории казачьего населения, которые были напрямую или косвенно задействованы в борьбе с советской властью, которые офицеры Донской армии Краснова, богатые казаки, но это классовая борьба большевиков, не только казаков, но и дворян, буржуазии уничтожали. То есть, против конкретных групп населения из среды казачества, а не как бы против всех казаков вообще. И были образованы трибуналы, военно-революционные трибуналы, которые определяли, кто конкретно должен быть расстрелян. То есть это такая институциональная форма, обоснованная юридически новой властью. Что мы вас приговариваем к расстрелу за вот это и это. Не потому что вы казак по своей сути, по принадлежности происхождению, а потому что вы сопротивлялись советской власти и так дальше. Вот, и в этом была как бы принципиальность этого решения. И во-вторых, оно проводилось в жизнь, расстрелы непосредственно велись 4 дня, и через полтора месяца было свернуто, в принципе, отменено это постановление, и эта политика прекратилась.

Естественно, что после гражданской войны, во-первых, упраздняется как бы административно-территориальные единицы, в смысле войско донское, кубанское. И естественно все институты управления войсковые, в плане атаманов, которые управляют всем войском, неважно, они выборные или назначаемые, всё это упраздняется. И местное самоуправление в виде станичных сходов и станичных атаманов, конечно же, тоже упраздняется, всё под советскую систему, с советской власти, собственно, и перестраивается. И казак, казачий край, вот это все уходит. Но в 1936 году начинается кампания за советское казачество, вот самая нормализация казаков. Казакам снова разрешается служить в армии, например, носить свою форму, как бы открыто заявлять, что мы казаки и так дальше. Но это было сделано, потому что советской власти было выгодно привлечь вот это население, сделать его лояльным ввиду угрозы войны надвигавшейся. И использовать как собственно мобилизационный ресурс человеческий. После Второй мировой войны упраздняется опять казачество, как подразделение в составе Красной Армии. Они все больше не нужны, и все эти казачьи формирования упраздняются, они уходят. И казаки становятся просто обычными колхозниками на территории Ростовской области, Краснодарского края, Ставропольского края. И дальше происходит такой процесс урбанизации, который ударило по казачеству и казачьему населению даже сильнее, чем вот репрессии советской власти, потому что молодежь просто разъезжается в города, уезжает в разные части страны, и в итоге к 90-м годам вот, собственно, население, которое идентифицировало себя как там казаков или казачьих потомков в Ростовской области, в Краснодарском крае, оказывается, не больше, чем 15 процентов.

И вот это все движение возрождения казачества, оно же не какие-то миллионы человек, это в пределах 100, несколько сотен тысяч человек в 90-е годы. Идея как раз-таки возврата, возрождения, что они хотели возродить, заявлялась о восстановлении атаманского местного правления, самоуправления. Но заключалась вся хитрость в том, что было обязательно учет мнения местного населения, которые только 15% казаков или казачьих потомков, а всем остальным обычным гражданам страны там вряд ли есть какой-то интерес, чтобы здесь снова была какая-то казачья власть у них дома. Непонятно с чего. Поэтому все фактически закончилось не сильно успешно для деятелей возрождения в виде либо просто общественных каких-то организаций, условно клубов по интересам, либо этой системе государственной службы, по которой казачье общество в составе дружин патрулирует улицы или помогают полицейским. Есть один из деятелей Возрождения Владимир Мелихов. В его интерпретации весь смысл должен быть в восстановлении казачьего принципа гражданственности, когда из самых достойных выбираются лучшие в виде атаманов. И они определяют, собственно, как сделать жизнь добротной на своей земле. То есть, если будет достаточное количество как бы населения, поддерживающие вот определенного кандидата на пост там главы местного самоуправления и это будет какой-то казак, мне кажется, не так важно, называется это атаман или там председатель или еще как-то. Сам принцип, что это честные демократические выборы представителей наиболее достойных граждан, к чему апеллирует казачья традиция самоуправления, это вполне себе привлекательная история для России. Другое дело, выстроить в нынешних каких-то условиях может быть не совсем просто, но как сама идея такого прямого демократического самоуправления, мне кажется, она вполне себе привлеклекательно.

СТУДИЯ: Я благодарю за интересный рассказ историка, специалиста по казачеству Александра Каменцева. Это был подкаст «Дальше мы сами». Слушайте нас, комментируйте. Нам очень важно знать ваше мнение. До встречи