Защита Максима Иванкина, которого обвиняют в двойном убийстве в лесу под Рязанью, приступила к допросу свидетелей 30 октября. Это первые показания, проливающие хоть какой-то свет на позицию подсудимого: почти три с половиной года он хранил молчание по поводу предъявленных обвинений.

«Мы будем комментировать это после того, как дело пойдет в ход. Если оно пойдёт в ход», — заявлял Иванкин журналистам в сентябре 2020 года.

За это время уголовное дело дошло до суда, однако обещанных комментариев до сих пор нет.

Останки Екатерины Левченко и Артёма Дорофеева были закопаны рядом с деревней Лопухи, в 20 километрах от Рязани. Их удалось найти после интервью Алексея Полтавца, сбежавшего в Украину. По его словам, он совершил убийство вместе с Максимом Иванкиным.

В день допроса первых свидетелей адвокат Константин Карташов подчеркнул, что преступление могли совершить «другие лица». В том числе питерский активист Илья Хесин, который провёл собственное расследование о возможной причастности фигурантов дела «Сети»* к двойному убийству.

Мотивы Хесина

Про то, как Илья Хесин «пытался втереться в доверие» и получить информацию о деле «Сети»*, участникам процесса рассказала Анна Шалункина. Это двоюродная сестра Дмитрия Пчелинцева, которого суд признал организатором террористического сообщества и приговорил к 18 годам тюрьмы. За пару недель до приговора она же стала женой Максима Иванкина, получившего по этому делу 13 лет.

Из-за того, что Шалункина отказалась давать показания на следствии, суд провёл её предварительный допрос без участия присяжных заседателей.

По словам свидетеля, она познакомилась с Хесиным осенью 2017 года — сразу после ареста своего брата.

— Хесин начал заявлять, что огласка этому делу вообще не нужна, лучше всем признать вину по-тихому и получить поменьше. Как известно, никто на это не согласился .

Шалункина несколько раз подчеркнула, что считает дело «Сети»* сфабрикованным и что родственникам фигурантов неоднократно поступали угрозы от силовиков.

По её словам, весной 2019 года, перед началом судебного разбирательства о создании террористического сообщества, Илья Хесин стал присылать свои соображения о причастности Дмитрия Пчелинцева к убийству в рязанском лесу. Когда Шалункина поставила эту версию под сомнение, он якобы послал её «на три буквы» и сказал, что «наверное я и сама причастна, если не хочу верить в его версию».

Ещё через год активист поделился своими соображениями с журналистами интернет-издания «Медуза»**.

По словам Шалункиной, он сам рассказывал ей о причинах, которые побудили его к этому расследованию.

— Он говорил, что в материалах дела [о террористическом сообществе «Сеть»*] имеется переписка с его участием. Поэтому и начал интересоваться этим делом, чтобы понять, насколько это вообще безопасно для него. Я знаю, что один из никнеймов, которым он пользовался в социальных сетях, фигурирует теперь в другом уголовном деле, и его пытаются соединить с делом «Сети»*. То есть человек, переводя стрелки на других людей, хотел таким образом просто обезопасить себя.

«Слишком проблемные»

По словам Анны Шалункиной, признавшийся в убийстве Алексей Полтавец бежал за границу именно при помощи Хесина. Это якобы следует из записок, которые последний пытался передать Иванкину в СИЗО.

— Он писал Максиму: «Жаль, что не получилось переправить и вас с Кульковым [ещё одним фигурантом дела «Сети»*, который снимал квартиру вместе с убитым Дорофеевым]. Но это не моя ошибка, потому что когда я тебе писал, ты наверное подумал, что я сотрудник правоохранительных органов. И вообще молчи побольше, поменьше разговаривай. Когда спрашивают, говори «не знаю», «не помню». А то как бы чего не вышло».

Шалункина заявила, что Хесин называл Иванкина и Кулькова «слишком проблемными». И даже предлагал Полтавцу уговорить их на нелегальный переход границы с Украиной, чтобы «где-нибудь там же прикопать».

Подозрительной личностью, по мнению Шалункиной, является и сам Алексей Полтавец.

— Его бывшая девушка Виктория Фролова рассказывала, что он странно себя вёл, — уточнила Шалункина. — Боялся, что его прослушивают, что за ним следят. Уходил на какие-то встречи, возвращался оттуда с деньгами. Когда она хотела поехать домой [из Украины в Россию], он ответил, что сначала нужно спросить у кого-то разрешение. И что если она поедет, то её встретят на границе и там же прикопают. После того, как вышло интервью Полтавца на «Медузе»**, Фролова показывала переписки с ним. Он пишет, что у него не было выбора и так было надо, чтобы каких-то людей спасти.

Также Шалункина подчеркнула, что в своё время Илья Хесин показывал ей охотничий билет и разрешение на владение карабином «Сайга».

— Вполне возможно, что будет проследовано какое-то его участие и в убийстве, — резюмировал адвокат Константин Карташов. — Это как бы отдельный пласт, который ещё никто не исследовал досконально… И та версия убийства, которая у нас обвинением представлена, не до конца расследована. Есть основание считать, что убийство было совершено другими лицами, или с участием других лиц.

«Не знакома ни с какой Олей»

В своём расследовании Илья Хесин ссылался на записку, которую получил от Анны Шалункиной. В ней Дмитрий Пчелинцев, отвечая на вопрос о возможной причастности фигурантов дела «Сети»* к убийству, якобы написал: «Я — ноль из десяти, а Иванкин — десять из десяти».

По словам Шалункиной, никаких записок Хесину она не показывала.

Кроме того, она опровергла рассказ активиста про своё общение с жительницей Москвы Ольгой Печуриной, в квартире которой Иванкин якобы останавливался после убийства и пытался вскрыть себе вены.

— Единственная Ольга, которую я знаю, — это моя [двоюродная] сестра из Москвы. Ей 12 лет, — заявила Шалункина.

Однако мать убитой Екатерины Левченко напомнила свидетельнице про переписку с Иванкиным, которая была изъята при обыске в ноябре 2020 года.

— Вы говорите, что не знаете девушку из Москвы, у которой жил Максим, — уточнила Татьяна Левченко. — Но в письмах, которые он вам пишет, он подробно рассказывает о девушке Ольге и об их отношениях. Например, «Оля мне в последний раз писала после нашей росписи». Что за Оля?

— Не знаю. Он много с кем общается. Ему много пишут, — ответила Шалункина.

— Он пишет вам. Об этой Оле. Причем об этой Оле он упоминает не в одном письме, а во многих, — возразила мать погибшей и зачитала ещё несколько фрагментов. — «В скором времени нас допрашивать приедут. Я за это не особо переживаю, но блин это ожидание… Расшатывает сильно. Олю надеюсь предупредили?»

— Я не знаю, кто и какую Олю должен был предупредить. Я не знакома ни с какой Олей, — отрезала Шалункина.

По словам прокурора Владимира Аладышева, в показаниях жены подсудимого прослеживается «явная заинтересованность» и они выходят за рамки предъявленного обвинения. В частности, он подчеркнул, что свидетель ничего не смогла пояснить про само убийство, а также возможную причастность или непричастность Максима Иванкина.

В итоге судья Наталья Киановская решила не допрашивать Шалункину перед присяжными заседателями.

— Нас интересуют обстоятельства обвинения Иванкина, — напомнила она. — Мы не рассматриваем сейчас дело «Сети»* по существу. Оно уже рассмотрено.

Три версии за один допрос

По этим же причинам суд отклонил показания Дмитрия Пчелинцева, который допрашивался по видеосвязи из колонии.

В отсутствии присяжных он пояснил, что в 2017 году ни разу не виделся с Максимом Иванкиным и даже не поддерживал с ним связь. При этом дал противоречивые ответы про своё знакомство с Алексеем Полтавцом. Сначала он заявил, что впервые услышал фамилию этого человека уже в заключении. Затем вспомнил, что всё-таки виделся с ним пару раз на свободе.

Пчелинцев опроверг версию следствия о том, что Алексей Полтавец пользовался псевдонимом «Борис» и что за псевдонимом «Тимофей» стоял Артём Дорофеев.

По словам свидетеля, этими псевдонимами пользовались совсем другие люди, которые находятся сейчас на свободе. Назвать их имена и фамилии он отказался, сославшись на тайну следствия по новому уголовному делу о террористическом сообществе «Сеть»*.

Когда государственный обвинитель предложил закончить допрос свидетеля, который не может пояснить фактических обстоятельств дела, Дмитрий Пчелинцев выразил готовность назвать имена и фамилии.

— Просто от этих лиц поступали мне угрозы. И поскольку я по-прежнему опасаюсь, что они могут причинить вред мне и моей семье, то не хотелось бы это делать в открытом судебном заседании, — пояснил он.

— Мы вас поняли. Опасаетесь вы назвать, — резюмировала судья.

Еще через какое-то время он всё-таки решил, что не боится сказать правду о человеке, который пользовался псевдонимом «Борис». Но тут уже возмутилась судья Наталья Киановская.

— Как понять вашу позицию по делу? Вы уже три версии выдвинули за один допрос, — обратилась она к свидетелю. Имя человека, который пользовался псевдонимом «Борис», так и осталось неназванным.

По словам Дмитрия Пчелинцева, версия «Медузы»** о его причастности к двойному убийству не соответствует действительности, а с Хесиным у него был «довольно серьёзный конфликт».

— Во-первых, мы с ним очень сильно расходились во взглядах на жизнь. Кроме того, пока я находился в СИЗО, он соблазнил мою, уже бывшую, супругу и жил с ней, — сказал свидетель.

Он назвал расследование Хесина «подтасовкой фактов» и заявил, что в своих интервью тот его оговаривает. Но в чём именно оговаривает — Пчелинцев не помнит.

— Из показаний свидетеля следует, что ему ничего не известно об убийстве Левченко и Дорофеева, о причастности к этому Иванкина и Полтавца. Соответственно, добавить больше нечего, — отозвался о выступлении прокурор Аладышев.

Адвокат Карташов настаивал, чтобы Пчелинцева допросили в присутствии присяжных. Он напомнил, что обвинение ссылалось на статью «Медузы»** и зачитывало ее в судебном заседании, в том числе фрагменты с обвинениями в адрес Пчелинцева.

— Свидетель говорит: такого не было. Это ключевое обстоятельство, — подчеркнул он.

— Статья «Медузы»**, которую предоставила сторона обвинения, преподносится нам как факт. Пчелинцев эти факты отрицает, — согласился с ним Иванкин.

Однако с этой позицией так и не согласился суд.

Ушли за телефоном и пропали

Из трех свидетелей, заявленных на 30 октября, в присутствии присяжных допросили только Татьяну Иванкину — мать подсудимого.

Она рассказала, что Максим учился в торгово-экономическом техникуме, в одной группе с Артёмом Дорофеевым и Михаилом Кульковым. Его друзей она видела только на фотографии. О том, что сын задержан за распространение наркотиков, узнала в ночь на 1 апреля 2017 года. Тогда же познакомилась и с Алексеем Полтавцом.

— К нам приехали сотрудники полиции с обыском, привезли с собой Максима и молодого человека по фамилии Полтавец. Сказали, что он тоже задержанный, проходит по делу. Несовершеннолетний, иногородний, девать его некуда, пусть побудет у нас, пока за ним едет мама [из Омска]. Я, естественно, его оставила: не выгонять же среди ночи, — рассказала Иванкина.

Утром Максим и Алексей ушли покупать телефон, поскольку их мобильные изъяли в полиции и нужно было держать связь со следователем. После этого оба пропали. Мать Полтавца ждала сына два или три дня, после чего вернулась домой, в Омск. Через какое-то время Алексей вышел с ней на связь и сказал, что сбежал в Украину и ничего не знает о судьбе Иванкина.

— Сказал, что как ушли — сразу же разошлись, — процитировала свидетель.

Она подтвердила, что сыну действительно принадлежало огнестрельное оружие, которое хранилось в сейфе. Доступ к нему имел только Максим. Сейф вскрыли уже во время обыска, в ноябре 2020 года. Оружия внутри не оказалось.

*Московский окружной суд в январе 2019 признал «Сеть» террористической организацией. Фигуранты дела утверждают, что такой организации никогда не существовало.

**26 января 2023 года Генпрокуратура РФ объявила интернет-издание «Медузу» нежелательной организацией, деятельность которой представляет угрозу основам конституционного строя и безопасности Российской Федерации.